Книга I am enough. Просто. Ешьте. Еду. - Анастасия Чекмарева

День защиты диплома. Я проснулась в 5 утра: должна была вставать в седьмом часу, но, видимо, всё-таки стресс где-то был – я не могла больше спать. Я открыла глаза, на шкафу на «плечиках» висело моё синее платье. Я лежу, смотрю на него и ничего не чувствую. Мозг подсказывает, что, вероятно, «хороший» день, чтобы начинать волноваться и нервничать, всё-таки, заканчиваешь ВУЗ и сегодня защита диплома, над которым ты долго работала. Но нет. «Ничего. Просто день. Просто надо прийти, в аудитории рассказать презентацию и уйти. Потом тебе дадут диплом».

В 6-м часу утра я включила какой-то даб-степ трек себе в уши. Буквально два дня назад я включила его снова. Это было что-то очень тяжёлое, орущее. В день защиты я держала этот трек на повторе почти час – сейчас мне хватило одного раза. Тогда я слушала эту мозгодробительную музыку и спокойно лежала, смотря то в потолок, то на выглаженное платье. На душе не было ничего, как будто всё выжгло. Я удивлялась с одной стороны, как так, почему мне плевать.

На всякий случай перед защитой я выпила 2 таблетки успокоительного. Моё наплевательское состояние умножилось на 2. Я пришла к нужной аудитории, и, пока однокурсники ждали своей очереди, волнуясь и переживая, я сидела как истукан и ничего не ощущала. «Сейчас я всё расскажу и уйду. Я же выучила, я же всё знаю». На защите я с покер-фейсом оттарабанила свою работу без запинки, от зубов отскочили ответы на вопросы, я села на своё место с каменным лицом.

Бесчувственность пронизывала всю мою жизнь.

Мой перфекционизм выл в день защиты. Никогда громче я его не слышала. В ответе на один вопрос после моей итоговой презентации я немного замялась, и это дало мне причину начать безумно волноваться. Я все 4 года получала только 5. Только. Пять. Баллов. И если бы комиссия меня «запорола» и выдала синий диплом, я не знаю, что бы сделала. Я просто не представляла, как я буду жить с синим дипломом, когда 4 года так великолепно училась «на красный».

Я ждала, пока ответят другие, но никого не слышала. Мне никто был не нужен. Я уже успела всем настрочить в «VK»: «Неужели у меня не будет красного диплома?? Что мне теперь делать, я не выдержу!» Муж успокаивал меня, но мне-то что, меня никто не поймёт! Я начала реветь прямо в аудитории от дикого страха и ужаса. После всех выступлений нам сказали выйти и подождать оглашения результатов. Я пыталась отвлечься, прогуляться. Вроде у меня получалось. Спустя время, нас позвали в аудиторию снова, чтобы объявить оценки.

Я подумала, что именно сейчас одним словом разрешится вся моя жизнь.

«Мощенская11 – пять». Ух ты! Моя жизнь не закончилась, и я снова могу нормально дышать. Весь день я всем рассказывала про пятёрку, красный диплом, и радовалась, что я смогу нормально жить. В моём дипломе нет ни одной отметки «хорошо».

В день защиты я помню только чувство животного страха за цвет обложки диплома a.k.a. за свою жизнь. Мне казалось, я не смогу себя простить до конца своих дней, если я не получу диплом с отличием. Просто не смогу. И буду себя ненавидеть за единственную ошибку на защите всю оставшуюся жизнь.

*

Ещё помню чувство превосходства, ведь я тренировалась летом каждый день и пришла на защиту очень худая. По-моему, только одна я надела короткое платье и каблуки. Остальные девчонки пришли в блузках, юбках, брюках. Мне нужно было подчеркнуть своё превосходство перед другими, сказать всем вокруг:

«Смотрите, как сделала я и не сделали вы! Смотрите, какое у меня тело, а какое у вас! Я лучше вас всех!»

*

После защиты диплома в моих мыслях и настроении всё оставалось по-старому. Я помню, как летом я делала кардио каждый день по часу. Снесло крышу. Надо и всё! «Что тебе, сложно встать в 7 утра и покрутить педали на тренажёре? Всего лишь часик-то! Зато какая ты будешь красивая и подтянутая!» Летом светлело уже в 4—5 часов утра, что, безусловно, помогало просыпаться. Вместо того, чтобы после всех пройденных экзаменов, зачётов и вообще года обучения отдыхать и спать, сколько влезет, я выбирала упахиваться в 7 утра на тренировке.

Где-то я вычитала, что, когда ты делаешь именно кардио, то пить в течение такой нагрузки нельзя. Это мне так врезалось в память, что я боялась глотать воду: я час убивалась на «велике», с носа текла струйка пота, на пол падали его капли с ресниц, я жутко хотела пить, но не разрешала себе. Иногда мне было очень тяжело крутить педали, так как я начинала тренироваться на голодный желудок, в котором плескался только кофе.

Очередное кардио. Я чувствую измотанность, усталость, дыхание сбитое и «рваное», но я продолжаю заниматься, пока час не закончится. Потом с чувством, что я победила весь мир в конкурсе сумасшедших трудоголиков, иду в душ. И затем… «Нужно терпеть час до завтрака, жир горит!» Я стоически терплю ровно (!) 60 минут.

Когда час проходит, я вдруг резко понимаю, что я не хочу есть свой привычный завтрак. «Не надо мне эту кашу, она меня уже бесит, ничего мне не надо! Хочу бесконечно есть!» Причём желание было таким сильным и ярким, что я даже не сожалела об этом («С чего ты вообще хочешь объедаться? Ты же столько пашешь, хочешь всё потерять??») Я просто. Хотела. Сладкого. Меня не волновали любые последствия.

Брат был дома – школьные каникулы. Я ему говорю: «Никит, пойдём накупим сладкого». Он: «Ты же не ешь такое…» Я: «А сегодня буду есть! Пойдём!» Брат, конечно, был очень рад: он всегда ел и ест всё, и ему только за счастье, если пойдут покупать мешки со сладостями. Мне было очень голодно после моего часового кардио, но я себе сказала: «Желудок пустой, ты не ела со вчера – в тебя больше влезет, значит. Сейчас быстро сходите, ты накупишь всего и сможешь столько съесть!»

Мы бегали по супермаркетам и скупали всё. Я гребла разные пачки, брат стоял с огромными глазами и говорил: «Мы чё, всё это съедим?» Я отвечала: «Да, конечно, мы съедим, что ты стоишь, бери уже давай!»

Как только мы пришли домой, я сразу же открыла все упаковки, накидала всего на тарелку, распаковала килограмм пломбира, отрезала от него четверть, насыпала туда жареного арахиса и налила сиропа, со всем этим пришла к телевизору и начала есть. Какой же это был кайф! Несмотря на то, что я была в режиме, в тот момент я чувствовала, что это так вкусно, и мне так здорово.

В период бинджей я ела очень быстро, как будто у меня отбирали еду. Конечно, в моей семье этого не понимали: «Насть, да ешь ты, не торопясь, никто у тебя изо рта её не выхватит». Разве меня это успокаивало? Разве мне это могло помочь?

В то «застолье» после кардио я мела пирожные, шоколад, печенье, пломбир, едва ли всё это прожёвывая. Брат взял всего понемногу себе в тарелку, сел спокойно у компьютера и начал всё медленно есть. Потом увидел, что я поглощаю сладости, как пылесос, и сказал: «Насть… ну… ты мне оставишь, да?..»

Я пыталась закормить брата, говоря ему: «Ты только сегодня съешь вот это и вот это, а то что мы, зря купили?» На самом деле, я таким образом пыталась успокоиться, что не одна я много съела в этот день. Никита мне отвечал: «Ну… я не хочу сегодня вот столько есть… я завтра поем» – это меня расстраивало.